Сказание Леса.
Я тебя приютил, ты вошла в мой чертог,
Как дитя, вся в слезах и мольбе,
Ты шагнула недавно за тонкий порог,
Бросив вызов проклятой судьбе.
Ты бежала, размазавши грязь по лицу,
Прочь от блеска ночного костра,
От безжалостных лиц и священных крестов,
Черных мантий и глаз палача.
Кто виновен, что смерть не приемлет душа,
Что пылает в глазах изумруд?
Забежала за ствол, учащенно дыша
И молясь, что тебя не найдут.
Ты не знала, что жизнь так уходит легко,
Под иссохшего хвороста треск
И что ведьмой назвали тебя лишь за то,
Что ждала ты от жизни чудес.
Выбегала из дома, не заперши дверь,
Чтоб тебя не успели настичь,
Ведь пока ты бежишь, ты – лихой дикий зверь,
Ты споткнулась – и снова ты дичь.
Я услышал твой зов из пшеничных полей
Лишь с приходом небесных зарниц.
Ты просила защиты колючих ветвей
И охраны оглохнувших птиц.
Я обычно беспечен к молитвам людским
И по воли природы своей
Простоял сотни лет, притворяясь глухим,
Укрываясь туманом ночей.
Убирая с лица клочья темных волос,
Ты просила о крове листвы,
Спотыкаясь в подоле, набрякшем от рос,
И щеку изодрав до крови.
Ты – природы дитя, я не смог отказать
И открыл пред тобою полог.
Мне не надо признаний и радостных фраз:
Я не царь, да и ты не мой гость.
Спи спокойно, дитя, здесь тебя не найдут,
Смерти жизнь у тебя не отнять.
Я дарую навечно тебе мой приют,
И я буду тебя охранять.
***
Песня валькирии
Снова утро; с рассветным лучом появляясь,
Оставляю сомнения все позади
И с болезненным вздохом теплу подставляю
Огрубевшую душу в засохшей крови.
Мне подарена роль, только нету в ней толка,
Говорю я слова, но они не мои.
Ты прости меня, яркое вешнее солнце,
Что забыла про правду: она не в чести.
Мне нет права на робость: я -- дочерь Вальхаллы,
Мне нет права на злость: завтра снова бои.
Пусть поплачет душа, чтобы петь легче стало,
Отрывая безгрешную жизнь от земли.
Ты прости меня, воин: тебя убиваю,
И победную песнь тебе больше не петь.
Ты прости меня, только не я выбираю,
Это выбор иных, а удел наш – терпеть.
Умирай! Прокляни меня, храбрый вояка,
Прокляни, что я веру твою отняла,
Что я жизнь поселила средь вечного мрака,
Лишь проткнув твое сердце железом меча.
Не узнаешь, как в час, когда битва уходит
И в полях утихает оружия шквал,
Вмиг стирается маска гордыни и воли
И как слезы звенят о холодный металл.
Как в ладони зажатая воля стекает,
Словно пепел могилы, сквозь пальцы мои,
Как бессмертье свое я за то проклинаю,
Что навеки сожгло за спиною мосты.
Ты ведь думаешь, я, как всегда, справедлива,
Безразлична, горда, далека и сильна,
И что с вами в бою я борюсь что есть силы,
Потому что мне так завещала судьба.
Но не знаешь, что сила – лишь стертая маска,
За которую прячет усталость лицо,
Что до края налита терпения чаша
И чтоб выразить ярость, не хватит всех слов.
И не так уж сильна я, раз плачу ночами
И противятся пальцы держать рукоять,
Потому что клинок выпил крови немало
Тех, кого против воли пришлось убивать.
Скоро снова рассвет. Так давай, собирайся
В новый мир, где разлит опьяняющий хмель,
Где пиры бесконечны, а мне лишь сражаться
В новом призрачном дне остается теперь.
И душа твоя рядом, вся в свете от солнца,
Заглядевшись на белые крылья мои,
Пропоет, засмеявшись: «Ты – праведный ангел!»
Да, ты прав, ведь я ангел, но только в крови.